У Кобзона есть сын-музыкант. Он играл с Пресняковым, спродюсировал странный альбом, но так и не стал известным
Помешало воспитание.
Если погуглить, окажется, что единственный сын Иосифа Кобзона – 46-летний Андрей – создавал риелторскую фирму, покупал землю в Новороссийске, строил винодельню и открывал рестораны. Короче, делал все, чтобы отдалить свою легендарную фамилию от музыки.
Но в 90-х все было иначе. Андрей держал топовый хаус-клуб «Джусто», уже с шестнадцати лет сотрудничал с Буйновым и Пресняковым, а параллельно играл на барабанах в группах «Моральный кодекс» и «Воскресение».
В 1997-м парень спродюсировал долбанутый сборник ремиксов «Я Техно Отдал Все Сполна». Это были стандартные распевы от его папаши, положенные на электронное музло Диджея Грува. На обложке – Иосиф в костюме супермена, внутри – сочетание несочетаемого.
«Мой сын однажды взял меня на «слабо». В 1997 году он предложил мне исполнить современную музыку. Я ему ответил, что то, чем он занимается, я музыкой не называю, это скорее коммерческое творчество, но, чтобы доказать, что мне не слабо, я спел».
Впрочем, большой карьеры не получилось: то ли из-за предрассудков отца, то ли из-за внутренних загонов.
Кобзон не признавал увлечения сына
Иосиф уверял: дело в характере. Андрюша очень быстро менял хобби. Сначала собирал марки и цветы в горшочках, потом увлекался теннисом и плаванием. Но «абсолютно все бросал».
«Начал играть на барабанах, в хороших группах работал, потом говорит «Папа, я хочу купить гитару». – «Пожалуйста». «Папа, я хочу на бас-гитаре». – «Пожалуйста». Затем его потянуло в бизнес. И, конечно же, я редко его видел».
Сам Андрей признавался: отец не замечал его талантов. Родители хотели отправить сына в английскую школу и сделать из него серьезного дипломата. Зато друг семьи, дирижер Владимир Спиваков, настаивал, что пареньку нужно пробовать себя в музыке. В итоге Андрея отдали в музыкальный колледж Лос-Анджелеса, где он существенно прокачался в роли барабанщика. Но батя не признавал ударные инструменты, а мама считала их «пятой спицей в колеснице».
«У меня постоянно были конфликты с отцом из-за музыки! Он до сих пор не понимает: ударные инструменты — это совсем не то, что вокал. Ему кажется, что барабанщик вряд ли сможет сыграть в оркестре, а любой из оркестра легко может сыграть на барабане».
Сын боялся опозорить фамилию
Однажды юный Андрей Кобзон наполучал кучу плохих оценок, и строгий папа велел сыночку забыть о своей знаменитой фамилии. Неаккуратно брошенная фраза – и элемент сурового воспитания, и олицетворение музыкальной карьеры Андрея. Он слишком сильно боялся подвести и слишком часто рефлексировал.
Возможно поэтому построил адскую цепь из оправданий уровня «странно», «глупо» и «неприятно». Просто посмотрите на полет мысли в цитате чуть ниже. Здесь есть сразу несколько хлипких аргументов: начиная с неизвестности барабанщиков и мифического соревнования с отцом и заканчивая возможной критикой со стороны зрителей.
«Известных барабанщиков в нашей стране просто нет. И мне делать такую карьеру было бы странно. А певцом становиться с папиной фамилией — тоже. Тягаться с Иосифом Кобзоном глупо. К тому же жанр, который мне близок и в котором я бы хотел петь, не предполагает такого голоса, как у папы. Мне, к примеру, Стинг нравится. Но представьте: я буду выступать так, а люди сразу скажут: «У него нет голоса. А еще Кобзон называется!» Все будут меня с папой сравнивать, а мне это неприятно».
Даже жаль, что в том же интервью Кобзон-младший называет музыку «любимым делом» и заявляет, что «всего в ней добился».
