«Смотрю на Абрамовича и восхищаюсь. Неважно, где он заработал деньги». Вышло большое интервью Александра Кокорина
ДзенЗафиксировали главные цитаты.
Нападающий «Спартака» Александр Кокорин дал интервью ютуб-каналу PEOPLETALK TV, где подробно рассказал о том самом инциденте в «Кофемании», пребывании в исправительной колонии и других будоражащих вещах. «Палач» выписал самые интересные цитаты.
О драке в «Кофемании»
Что почувствовал, когда выложили видео? Ничего. Почувствовал: «Почему это все вылезло?» Потому что в «Кофемании» мы хорошо знаем и всех официантов, и руководство, с которыми мы хорошо пообщались, пожали всем руки, с потерпевшими пожали. В итоге все это вылезло, вот это было непонятно.
Когда вылезло второе видео, то начали понимать, что все будет серьезно. Начали обращаться к адвокатам. Ни один не сказал, что нас могут закрыть. Думал, что нас могут закрыть на несколько дней, дадут кучу исправительных работ, что для меня было бы более постыдно и правильно на тот момент. Мы думали, что сейчас все забудется, будет серьезное разбирательство, все в рамках закона, а мы докажем свою невиновность.
Потихоньку, потихоньку с ребят в итоге сняли статью «Хулиганство». Сейчас я могу смело сказать, что, как говорили адвокаты изначально и как мы это видели, это было верно, и нас не имели права брать под стражу.
О роскоши
Народ почему-то думает, что на налоги, которые они платят, содержимся мы. «Мы вот платим налоги, а ребятам платят такие зарплаты». Я также плачу налоги, и они у меня суперогромные. Если взять всю мою историю и посчитать, будет приличная сумма.
Это стереотип, который сложился, что мы содержимся на их деньги. Если сравнить нас с ребятами из хороших клубов, сборных… Взять того же Неймара – он получает 40 млн. Это 3 млн евро в месяц. Никто не говорит, что мы на его уровне, поэтому мы получаем в 10 раз меньше.
У меня менталитет более европейский. Там отношение… Посмотри на черных рэперов, что они выставляют. Представляешь, что в России выставит? Это же будет ужас вообще. Я же это делаю, когда есть настроение. Я проснулся – сфоткался с Lamborghini. Я это сделал не для того, чтобы… Это моя машина. Я ее купил, она у меня есть. я же не показываю чего-то, что у меня нет.
Я смотрю на Абрамовича, у него три лодки по 200 метров. Я смотрю на него и им восхищаюсь. Неважно, где он заработал эти деньги, мне он нравится, он мне импонирует. А у нас наоборот. Никто не хочет сказать, что, наверное, ему тяжело было.
О поддержке со стороны других футболистов
– Когда вся эта история в «Кофемании» произошла, Федя Смолов тебя поддержал. Выложил пост, высказался.
– Считаю, это правильно. Если бы у него что-то произошло, я бы поступил так же. У нас много общего, семьи друг у друга знаем. Он мне близкий человек.
– Но не все так поступили. Дзюба, например.
– Тут никакой не может быть обиды. Были всякие обстоятельства, которых я до конца не знаю. Знаю, в «Зените» предупредили сразу, что никто не может высказываться. Вплоть до расторжения контракта. Кто-то не хотел лезть.
– Получается, никто их «Зенита» не выкладывал? Кто-то выложил, я помню.
– Бранислав Иванович, капитан команды, отдельный респект. Высказался, как считает нужным. Он говорит, что ему никто не может запретить говорить то, что он хочет. Это правильно.
– Расстроился, что Дзюба не написал, не выложил?
– Нет, не расстроился. Я не могу комментировать, я ни с кем не был на связи, я не знаю, что было в начале. Он – капитан сборной. Он хорошо провел большой турнир – чемпионат мира. У него все хорошо в Питере. В клубе попросили ничего не выкладывать. Тяжело ослушаться. У меня ни к кому претензий нет. Я не знаю, как бы поступил.
О жизни в колонии
Нам очень сильно повезло, что мы медийные личности, потому что там боялись что-то с нами сделать, поэтому отношение было замечательное и начальник колонии замечательный. Он очень давний поклонник футбола и болеет за московское «Динамо». Там у нас был график, было расписание на весь день, тренировки с 6 до 9. Позволяли выходить в это время на спортгородок, и мы там 3 часа играли, тренировались. Это было супер.
Еще было приятно, что я получил около 6 тысяч писем, там была статистика. Я все читал, разгружал свой день. В день я мог ответить на 300 писем за 3-4 часа. Неожиданно было, что писали взрослые бабушки, дедушки. Писала блокадница, бабушка, которой 95 лет, она очень переживала, поддерживала.
Когда мы там сидели, нам было интересно, кто за что попал в тюрьму, особенно про тех, кто сидел пожизненно. К нам приходил батюшка, мы часто с ним общались и просили рассказать о тех, кто отбывает пожизненное наказание, он к ним тоже ходил. Он говорил, что они такие же люди, так же улыбаются. Когда они понимали, что никогда больше не выйдут отсюда, то просто перестраивали свою жизнь и жили спокойно. За ними следят там пристально, чтобы они с собой чего-нибудь не сделали. Видел бабушку 70 лет, которая работала в банке и была мошенницей.
Считаю ли я, что потерял год жизни? Это как армия, только более суровая. Чтобы чуть-чуть в себя прийти, там можно оказаться. Мне было это полезно, но, если бы это стоило того и было серьезное преступление, не было бы вопросов. Так как я видел другие дела и как из разбирали, какая было огласка – у нас все было чересчур.
